Знаменитые русские о Черногории

Историография утверждает, что официальные российско-черногорские отношения начинаются 3 марта 1711 года, когда русский царь Петр Великий обратился к Черногории за помощью в борьбе против турок. Он отправил грамоту родоначальнику династии Петровичей-Негошей митрополиту Данилу Шчепчевичу (время правления 1697 - 1735 гг.), призывая черногорцев к войне против общего врага — «агарян». Но на самом деле связь между Россией и Черногорией возникла еще раньше.

В 1698 году Петр I направил в город Пераст, расположенный на берегу Боко-Которской бухты, детей русских бояр для обучения их морскому искусству у известного мореплавателя, навигатора и математика капитана Марко Мартиновича (1663 – 1714 гг.). Загоревшись идеей организации судоходства и кораблестроения в России, Петр Великий лично ездил в Голландию и Венецию, где обучался морским наукам. В Венеции Петру и порекомендовали Марко Мартиновича. Российский император отправил к нему семнадцать отпрысков дворянских фамилий. И Мартинович отлично справился с порученной ему задачей.

Вместе с молодыми боярами в Пераст ненадолго заехал и Петр Андреевич Толстой. Вот что пишет об этом необычайно интересном человеке российско-израильско-британский филолог и поэт Юрий Колкер: «первый русский западник, умнейшая голова в России Петр Андреевич Толстой. Первый Толстой-писатель. Первый граф Толстой. Первый русский посол в Турции. Предположительно, отравитель. Несомненно, ловкач и пройдоха. «Голова, голова, кабы ты не была так умна, я давно бы отрубить тебя велел», - так поощрял Петра Толстого Петр Первый. Ум в дипломатических и придворных кругах - синоним хитрости. Царю Петр Толстой был нужен. Это он, Толстой, совершил невероятное: предательством завлек в Россию из Европы, на пытки и смерть, бежавшего от отца царевича Алексея Петровича. Тот, по слухам, перед смертью проклял Петра Толстого и всех его потомков до 25-го колена (и они стали писателями)».

Писательским даром обладал и сам Петр Андреевич. До нас дошел его путевой «Дневник» (издан в журнале «Русский архив» в 1888 г.) – блестящий образец путевых заметок того времени. Вот еще цитата из статьи Колкера, посвященной, кстати, 310-й годовщине «Дневника»: «Как всякий настоящий писатель, Толстой – графоман: пишет, чтобы писать, не писать не может. Упивается писанием, поёт, как акын. Пишет и в море, когда сильно качает: на фрегате в шторм на Адриатике, в фелюге под турецким огнем у Мальты. Писательскую страсть выдают бесконечные повторы с вариациями – как у Гомера. Бедность словаря ничуть не смущает автора. Полная необразованность – тоже. Его вообще ничто не смущает. Он жизнелюб. Ему важно увидеть и пережить, притом дважды: второй раз – на бумаге».

Боко-Которский залив

В «Дневнике» описывает Толстой и свое краткое путешествие в Боку Которскую. 10 июня 1698 года на фрегате прибыл он в Герцег-Нови, а на следующий день отправился далее по заливу и доплыл до Пераста. Интересны первые впечатления Толстого об этих местах, о живших здесь людях и их занятиях: «Приплыли мы к местечку, которое называется Пераста, и есть в нём много сербов, которые суть веры греческой. А те сербы живут смежно с турецкими городами и с деревнями. Те сербы люди военные, подобятся во всём донским казакам, говорят все словенским языком. Имеют достаток, домы имеют строения каменного, к московскому народу зело приветны и почитательны. Блиско помяненных мест живут вольные люди, которые называются черногорцы. Те люди веры христианской, языка словенского и есть их немалое число. Никому не служат, временем войну точат с турками, а временем воюются с венетами (Венецией – прим. ред.)». Считается, что это самое первое упоминание о черногорцах в русских печатных книгах.

Приехав в Пераст, Толстой остановился в доме поморского капитана Вицко Буйовича, где был принят очень радушно и с великими почестями. В этом доме, как мы узнаем из «Дневника», ему была выделена большая роскошная комната со столами, креслом, стульями, постелью и всем необходимым для работы и комфортного проживания. А сам Буйович был командиром большого военного корабля с экипажем в 160 моряков. Он служил на «венецианской границе», и его задачей было не допустить ни одного турецкого судна в воды Адриатики.

12 июня русский писатель отправился в Рисан, «где живут сербы православной веры». В местной православной церкви он отстоял литургию «на словенском» (славянском) языке. По словам Толстого, жители Рисана приняли его с любовью и огромным уважением, а когда он уезжал, проводили его при большом стечении народа. В рисанской церкви он приметил несколько книг и икон, изготовленных в России.

На следующий день, 13 июня, Петр Толстой на лодке отправился из Пераста в Котор, «который также принадлежит венецианской стране, а располагается на берегу залива под высокой горой». Писатель сообщает, что которский градоначальник встретил его у городских ворот с большим почтением и проводил его до православной церкви, где Толстой отстоял божественную литургию. Затем гость отправился осматривать древний город и записал в своем «Дневнике», что Котор обнесен мощными каменными стенами: половина крепостной стены защищает город со стороны моря, а другая половина идет очень высоко по скалам, так как местное население боится нападения турок. В непосредственной близости от Котора, на расстоянии шести вест, а порою и ближе, живут турки. Жители Котора и Пераста с ними часто воюют, а когда наступает перемирие, начинают торговать и «даже имеют совместные базары».

Напоследок Петр Толстой еще раз побывал в Герцег-Нови. В «Дневнике» он сообщает, что недалеко от этого городка «был в православной церкви, где видел мощи святых: руку царицы Елены, матери царя Константина, перст апостола Фомы и персты апостола Варнавы. При этом храме живет православный митрополит, под юрисдикцией которого находятся несколько сербских епархий» – рассказывает Толстой (возможно, речь идет о Савинском монастыре). Все сербы «говорят словенским языком» и божественные службы в церкви совершают на славянском языке. Во многих местах у сербов «есть святые иконы московского письма и книги московской печати».

19 июня Толстой покинул берега Боко-Которской бухты и последующие два года провел за обучением морскому делу в Италии. Позднее, будучи уже российским консулом в Стамбуле, Петр Андреевич Толстой продолжал контактировать с бокелями (так называли жителей Боки Которской) и черногорцами. В частности, именно он порекомендовал императору Петру Великому уроженца Пераста мореплавателя Матия Змаевича. Русский царь экзаменовал Змаевича, остался доволен уровнем его подготовки и в 1712 году отправил его на службу в Балтийский флот. Впоследствии Матия Змаевич дослужился до адмирала. Толстой же кончил свои дни в возрасте 82-х лет в Соловецком монастыре, куда был сослан в результате дворцовых интриг после смерти Петра Великого, при Екатерине I.

Источник